Акула замерла, явно сосредоточившись на каком-то объекте, затем, распахнув, словно ковш экскаватора, страшную многозубую пасть, легко, будто с горки, скользнула вниз, куда-то к невысоким кустам метрах в двадцати левее Димона. Тотчас же оттуда раздались недолгие истошные визги, и бомбообразное чудовище вновь взмыло в высоту, держа в челюстях какое-то слабо шевелящееся существо, покрытое густой шерстью, но с человеческими ногами. Акула сделала пару жевательно-глотательных движений, жертва исчезла в её бездонном брюхе, и «большая белая» вновь начала сканировать окрестности объективами мертвенно поблёскивающих глаз. - Почему она ещё не напала на меня? Может быть, она реагирует только на движущиеся объекты? Или я не похож на её обычную добычу? - успел подумать Димка и в то же мгновенье увидел, как снова распахнулась страшная пастища, усаженная треугольниками бритвенно острых зубов, и «большая белая» нырнула прямо на него. Вновь уроки добродушного соседа по даче, бывшего ВДВ-шника Мишани (каждый раз в подвыпившем состоянии обещавшего сделать из хилого подростка Димки «реального десанта» - ударение на «е»), пригодились нашему герою. Прыжок вбок с переворотом явно вызвал бы похвалу у Димонова «тренeра-инструктора». Акула хряпнулась рылом в место, где только что стоял Димон, захлопнувшимися челюстями гребанув песка с камнями, и с тупым бесстрастным видом вновь взмыла на исходную позицию метрах в десяти над землёй. - Если я останусь на месте и буду только уворачиваться от этой зверюги, то рано или поздно она меня всё же схватит. А если буду бежать зигзагами, как бегут в кино пленные от выстрелов конвоиров, то шансов не быть проглоченным станет побольше, - рассудил Димон и, не дожидаясь следующей атаки кархародона, рванул к роще, петляя, словно заяц, из стороны в сторону. Он оказался прав. Поставив, очевидно, рекорд по бегу зигзагами, Димка пулей проскочил остававшуюся до рощи сотню метров и, задыхаясь, нырнул по сень деревьев, ещё дважды избежав захлопывавшихся совсем рядом жутких челюстей. Оказавшись в безопасности под защитой деревьев, Димка в изнеможении рухнул на траву и закрыл глаза, пытаясь отдышаться. - Во, блин, попал! - размышлял Димон, лёжа на мягкой шелковистой траве и наслаждаясь её нежными объятиями. - А всё понты корявые! Ах, какой я крутой «геймер»! Ах, подайте мне уровень покруче! И вообще! Ах, какой герой-спаситель! Да если бы не Вестник да пять слов Афанасиевых, где бы я сейчас был и чтобы я сейчас делал! И что мне теперь дальше делать-то? Он попробовал приподняться и вдруг ощутил, что нежные объятья шелковистой травы стали слишком уж крепки и неразрывны. Он не смог даже пошевелить ни рукой, ни ногой. Руки, ноги, туловище, шея оказались намертво оплетены и притянуты к земле мягкими, но, словно капроновая леска, прочными травинками. Расширившимися от охватившей его паники глазами он созерцал, как из мягких травинок начинают вылезать змееподобные упругие стебли, усыпанные, подобно щупальцам осьминога, множеством кроваво-красных присосок с выступающими из их середины осиными жалами. Эти стебли неторопливо, будто прицеливаясь, начинали приникать к опутанному, словно муха в паутине, парализованному страхом Димону. Присосочки начали присасываться к его телу, он ощутил первые покалывания острейших жал. Аеднящий ужас пронизал Димона насковозь, сознание стало меркнуть. - Вестник! Помоги! - только и успел крикнуть он. - «КИРИЕ ИСУ.ХРИСТЭ ЭЛЕЙСОН МЭ», - пронеслись в его угасающем сознании слова Афанасиева призыва. Вдруг что-то произошло. Яркая вспышка ослепительно-белого света, затем лёгкая дымка тумана, благоухающая неведомым Димке, но необыкновенно сладостным ароматом, окутала его. Сознание снова прояснилось, и Димон почувствовал, что свободен от спеленывавших его пут. Он вскочил на ноги. В радиусе около трёх метров вокруг места, где он только что лежал, вся трава с кровожадными щупальцами была словно выжжена неизвестным огнём, только сухие рассыпающиеся стебли лежали на земле. - Опять помогло! - в радостном недоумении отметил про себя Димон. - Надо будет выяснить вообще-то, что означают эти слова... Он огляделся. В нужном ему направлении сквозь негустую растительность рощи виднелись просветы яркого света. Димка собрался с духом и вприпрыжку по прихватывающей его за ноги траве поскакал в ту сторону. Роща скоро закончилась, Димон оказался на её опушке. Перед ним распростёрлась фантастическая панорама. Громадный, чёрный, словно угольный карьер, котлован круговыми террасами спускался вниз к невидимому в глубине дну. На всех террасах кипела какая-то странная, параноидальная жизнь, словно все самые безумные ночные кошмары собрались здесь воедино в какой-то глобальной бессмысленной шоу-презентации. Странные существа - полулюди-полузвери-полурастения - кишели по всему пространству котлована, передвигаясь на ногах, руках, ползком, скачками, перелетая с террасы на террасу на всех видах птичьих, насекомоподобных, летуче-мышиных и прочих оперённых и перепончатых крыльев. Все эти мерзковато-жуткие существа, словно злые дети с куклами, совершали различные агрессивно-садистские действия с человеческими живыми фигурками, изобретательно мучая их самыми изощрёнными, порождёнными демонической фантазией способами. Одни монстры накалывали несчастных на различные острые предметы - от старинных алебард до заострённых стволов деревьев, другие связывали по нескольку фигурок их собственными различными частями тел и творили с этими живыми связками всякие непотребства, третьи жевали и глотали свои жертвы, тут же извергая их из разных отверстий собственных туловищ и затем пожирая вновь. Некоторые варили или жарили страдальцев на открытом огне в различных сосудах. Другие терзали своих подопечных с помощью самых невообразимых приспособлений и инструментов, а самые мерзкие твари нанизывали обнажённые фигурки на цепи или верёвки и украшали этими жуткими, извивающимися от муки живыми бусами свои уродливые шеи и туловища. Непрерывный гул из слившихся воедино стонов и воплей, вперемешку с рычанием и галдением отвратительных чудовищ висел над страшным котлованом.
- Прямо Иероним Босх какой-то! - обмерший от охватившей его жути прошептал Димон, вспомнив часто листавшийся им в детстве альбом с репродукциями из родительской библиотеки. - Только, кажется, реально оживший! Да уж! Насчёт ужасов в этой долине не обманули... Надо было что-то делать, как-то выбираться из этого жуткого места. Димон внимательно огляделся вокруг. Слева и справа на расстоянии около пары километров возвышались неприступные стены каньона, между ними, начинаясь практически от самых стен, уходила вдаль и вглубь чаша кошмарного котлована. Миновать его отверстую чёрную пасть, преисполненную безумного ужаса и страдания, и продвинуться в дальний конец долины, где находился предполагаемый из неё выход, похоже, было невозможно. Приглядевшись повнимательнее, Димон заметил тонкую, почти незаметную ниточку узкой тропинки, вившейся вдоль левой стены каньона по самому краю котлована. Очевидно, это был единственный возможный путь. Недолго думая, Димон решился и направился к началу тропинки. Поначалу тропинка напоминала обычную сельскую дорогу, достаточной ширины даже для проезда автомобиля. Затем она сузилась до полутора метров, затем до ширины пешеходной тропы, затем и вовсе превратилась в узкий карниз, идущий вдоль отвесной стены растрескавшейся скальной породы. Скоро карниз стал таким узким, что Димка вынужден был, прижимаясь спиной к стене, короткими шажками боком передвигаться по осыпающимся под его ногами камням, осторожно ощупывая опору перед каждым шагом. Прямо под ним разверзся ад котлована. Рёв чудовищ и вопли терзаемых жертв оглушали Димона, слившись в непрерывный душераздирающий шум, смрад и вонь, идущие снизу, вызывали у него сильные рвотные позывы, зрелище кошмарной фантасмагории, творившейся под ним, лишало способности разумно мыслить. Понимая, что одно неверное движение может низвергнуть его в самую гущу изуверского безумия, Димка с затаённым дыханием, цепляясь пальцами рук за каждую щёлку в скалах за его спиной, медленно переступал дрожащими от напряжения ногами по крошащемуся карнизу, стараясь не дышать и не смотреть вниз. Димон потерял ощущение времени и пространства, в его сознании усилием воли едва удерживалась единственная мысль о необходимости беспрерывного движения. Он передвигался, тупо повторяя растрескавшимися губами: - Только не оступись, только не оступись! Что-то вмешалось в ставший уже механическим процесс его перемещения по карнизу, какой-то внешний дополнительный фактор. Димка собрал в пучок расползающийся рассудок и сконцентрировал взгляд на возникшем перед ним объекте. Объект был гадок и страшен. Прямо перед Димоном из глубины котловановой преисподней на беспрерывно машущих стрекозиных крыльях всплыло и зависло в воздухе омерзительное существо. Туловище этого существа напоминало собой замшелую деревянную колоду, покрытую глубокими складками растрескавшейся коры. В нижней части колоды свисал пучок щупальцев, очевидно, заменявших чудовищу ноги, шевелящихся и извивающихся, словно клубок змей. Шесть мохнатых человеческих рук с отросшими изогнутыми когтями постоянно совершали в воздухе хватательные движения, сталкиваясь и мешая друг другу. Венчалось это омерзительное создание огромной змеиной головой с холодными, исполненными ненависти жёлтыми глазами и приоткрытой мелкозубой пастью с высунутым длинным раздвоенным языком. Взгляд этих страшных гипнотизирующих глаз был устремлён прямо на Димона. Когтистые лапы чудовища протянулись к нему. «Ну, вот и всё! - подумалось Димону. -«Show must go on!» Праздник жизни закончен!» «Нет! - словно перебила первую новая мысль. - Борись! КИРИЕ ИСУ ХРИСТЭ ЭЛЕЙСОН МЭ! КИРИЕ ИСУ ХРИСТЭ...» Кто-то сзади схватил его за руку и сильно дёрнул, Димон потерял равновесие и, не успев даже охнуть, кувыркнулся назад спиной в глубину не замеченной им прежде расселины-пещеры.
Грохнувшись спиной и затылком, Димка на короткое мгновенье зажмурился от боли, затем, встряхнув несколько раз зазвеневшей головой, сел и огляделся. Пещера-расселина была узкой трещиной в скале, не более двух метров шириной на уровне пола, сужающейся кверху и уходящей вглубь каменного массива метров на десять-двенадцать. Пол пещеры был покрыт крупным, вперемежку с камнями, песком. На этом полу перед Димоном в рваных джинсах и такой же куртке фасона семидесятых годов, босиком стоял - сам Димон! Те же черты лица, те же неукротимые рыжие лохмы, такие же сутулые узкие плечи. Только более резко обозначились на лице прорези морщин от ноздрей к подбородку и в уголках слегка прищуренных глаз. - Ого, двойник! Ты кто? - первым обратился к Димону обитатель пещеры. - Димон... то есть Дима, Рыжок Дмитрий Сергеевич. А ты кто? - Подожди! Рыжок? Тебе сколько лет? - Семнадцать. - А твою мать не Лариса зовут? - Лариса! - А её мать, бабушку твою, не Анна Макаровна? - Бабу Нюшу? Да, точно, Анна Макаровна. А... - А меня зовут Рыжок Сергей Николаевич. Здравствуй, сын. Вот и свиделись, наконец! - Здравствуй... папа... Ни фига ж себе встреча! - Да уж! И не говори! Нашлось-таки время и место! - Подожди, папа! Так ты, значит, уже умер? - Значит, умер, сын! Хотя ты сам теперь знаешь, что так называемая смерть - это лишь переход в другую форму существования. Я перешёл сюда, когда тебе было четырнадцать лет, стало быть три года назад. Саркома мозга. А ты? С тобой-то что случилось? Неужели наркотики, передозировка? Или авария? Или ещё что-то? Ты же так молод ещё! - Авария, папа. Но не со мной. С Маринкой. Я тут, типа, из-за неё. - Как это, сын? - Ну, слушай, папа... Оба Рыжка уселись друг против друга на полу пещеры, одинаково, «по-турецки», скрестив ноги. - Да, сын! - поскрёб рыжие лохмы Рыжок-старший, выслушав всю историю Димоновых приключений со дня аварии и до настоящего момента. - Ты знаешь, а я рад! Рад тому, что мой сын, несмотря на то, что я оказался никаким отцом, хотя и рос без «мужской руки», вырос нормальным парнем, мужчиной. Не растеряй этих качеств, сын, если выберешься отсюда! Кстати, а где твой Ангел? - Какой Ангел? Ты что Вестника что-ли имеешь в виду? Или Тофика? - Ты что, не в курсе? - удивился старший Рыжок. - Ты разве ещё не понял, где ты находишься и кто такие эти Вестник и Тофик? - Ну, как... В Терминале переходном каком-то... Вестник - это, типа, охранник мой и сопровождающий, а Тофик - менеджер какой-то терминальский, разводчик, блин... - Ясно! А слова-то что означают, что тебе этот схимник Афанасий дал, ты хоть знаешь? - Нет! Типа, заклинание какое-то, Афанасий сказал - призыв! Главное ведь, работает! А что такое «схимник»? - Схимник, Дима, - это монах христианский, православный, высшая ступень монашеского пострига. А призыв этот называется «молитвой Иисусовой»: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя»! Только он тебе эту молитву дал на греческом: «Кирие, Ису Христэ, элейсон мэ»! Я даже догадываюсь почему -времени у него не было тебе краткий курс «Катехизиса» читать, да и веры у тебя ещё не было, мог не воспринять ничего. Ну а теперь здесь, в Аду, да ещё самостоятельно в силе этой молитвы убедившись, тебе уже ничего не мешает всё по полочкам в голове разложить. - Что значит «в Аду»? Это что - Ад? Терминал - это тот самый Ад? - Терминал - это вход в него. Так называемые «залы презентаций». По-церковному их называют «мытарства», то есть «таможни». А так называемый основной уровень -это и есть сам Ад во всём его многообразии. Где мы с тобой, собственно, сейчас и находимся. И это ещё не самое худшее место. - Подожди, значит, Вестник - это...
- Вестник по-гречески - Ангел! Твой Вестник - это твой Ангел Хранитель! А «менеджер» - просто бес или демон, дьявол, много у них есть всяких названий. «Дер тойфель», кстати, по-немецки - чёрт. Отсюда и «Тофик». - Подожди, папа! У меня сейчас голова лопнет! Значит, если есть Ангелы, бесы и Ад, то должен быть Рай? - А ты был в Верхнем Городе? - Нет! Только на Смотровой Площадке, времени не было. Так значит, Верхний Город - это и есть... - Рай! Ты правильно мыслишь, сын. - Но тогда, значит, должен существовать и Бог? - Бог существует, сын. Иначе мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Сложи два и два и получишь четыре. - Ох, ни ф... ничего ж себе дела! - Да, сын. Именно так. - Пап! А откуда ты всё это знаешь: про Бога, про схимников, про молитву Иисусо-ву, про Терминал? Ты ещё в той жизни это всё узнал или уже здесь во всём разобрался? - Самое обидное, сын, что всё это я узнал ещё в земной жизни, причём достаточно давно, в середине девяностых. Тогда как раз церкви открывались в большом количестве, духовную литературу стали издавать, многие начали к вере приходить. Ну, и я тоже, я ведь всегда жадным был до новой информации, начал православные книжки читать, окрестился, в церковь стал захаживать, со священниками неоднократно разговаривал. Даже три недели в одном монастыре мужском прожил, паломником. Одним словом - воцерковлялся. - Как же ты тогда здесь, в Аду, оказался? Ты разве не знал, что делать, чтобы в Рай попасть? - В том-то и беда моя, сын, что знал. Только знание моё оказалось бесплодным. - Что значит - бесплодным? Я не понял, пап! - Это значит, что в наше время (теперь уже в ваше) понять головой, что Бог существует - несложно. Надо только подумать немного и сопоставить всю информацию, которая стала доступна. В принципе, я ещё в Энергетическом институте, где мы с Ларисой, мамой твоей, вместе учились, уже понимал, что не может быть того, чтобы у Вселенной не было Творца. Уж больно всё в ней разумно организовано. Сверхразумно. Да и третий закон термодинамики фактически о наличии Бога свидетельствует. - Какой закон? Физики, что-ли? - Закон энтропии. Ну, чтобы тебе на пальцах объяснить, это будет звучать так: частицы материи, из которой состоит мир, сами по себе не сложатся ни в какую организованную структуру, если их кто-то в неё не сложит, а будут находиться в хаосе. Иначе говоря, если высыпать из грузовика кузов кирпичей, то сами кирпичи в форме дома не сложатся, а высыплются беспорядочной кучей. И, если ты видишь сложенный из этих кирпичей дом, это значит, что кто-то эти кирпичи из кучи взял и построил этот самый дом, да ещё и проект предварительно придумал. Так вот этот Кто-то и есть Бог. Теперь понял? - Понял! Оказывается, всё так просто! Отчего же тогда столько неверующих? - Сын, неверующих на самом деле мало. Все во что-нибудь веруют. Одни - в Бога, другие - в то, что Его нет, третьи свою какую-нибудь веру придумывают, чтобы удобней было жить в своё удовольствие, последних, наверное, больше всего. Дело в том, что истину о том, как всё в этом мире устроено - про Бога, про Рай, про Ад - только одна вера правильно излагает - Православное Христианство. Я в этом теперь на собственном опыте убедился. Всё, о чём в православной литературе читал, теперь сам увидел и на себе познал. Только поздно. Не повторяй мою ошибку, сын! Раз уж тебе такой уникальный случай Бог предоставил. - Какую ошибку, папа?
- Да ту, что, познакомившись с Истиной, я в последствии этим знакомством пренебрёг. Хотелось жить в своё удовольствие, как говорят - «по кайфу»! А вот тут-то вера начинает мешать, приходится делать выбор -жить «по кайфу» или «по вере». Совместить это невозможно. Тогда я и выбрал кайф, а вот он теперь - результат моего выбора, - Димкин отец окинул взглядом окружающие стены пещеры. - Слава Богу, что я ещё здесь, а не там, внизу! - он указал пальцем на узкую щель выхода из пещеры, сквозь которую доносился жуткий вой котлована. - Папа! Но, придя в Терминал, ты разве не мог пройти мимо всех этих «залов презентаций» и выйти туда, где Бог? - Здесь невозможно не попасть в рабство той страсти, которой ты служил в земной жизни и от которой стал зависим. Освободиться от неё можно только пока ты ещё там. Когда ты уже здесь, твоя главная греховная страсть сама делает за тебя выбор, и ты не можешь этому противостоять. - Интересно, а эта мерзкая гадина всё ещё там меня караулит? - озадачился Димон. - Сейчас глянем, - Рыжок-старший поднялся с песка на полу, - вроде бы её нет, наверное, улетела! - сказал он, осторожно выглянув наружу. В то же мгновенье щупальца притаившегося вне зоны видимости чудовища, словно петлёй стального каната, прочно охватили его босую ногу и сильным рывком поволокли наружу. - Дима! Молись скорей, прошу тебя, сын, спаси меня! - закричал отец, из последних сил цепляясь руками и оставшейся свободной ногой за камни у выхода. - Сейчас! Кирие Ису Хрис... Господи! Иисусе Христе! Помилуй меня и моего папу! Господи! Помоги! Ангел Хранитель мой! Помоги нам! - из глубины души закричал Димка, встав на колени. Вспышка такого яркого света озарила пещеру, что Димке пришлось зажмуриться. Но даже сквозь прищуренные глаза он увидел, как страшная щупальца, словно ужаленная, соскользнула с ноги его отца и исчезла. Рыжок-старший рухнул на песок и, задыхаясь, тут же отполз подальше от опасной зоны у входа. - Папа! Опять помогло! Ты смотри! Молитва и в правду всегда помогает! - радостно воскликнул Димон. - А почему же ты сам не молился, а попросил меня? - Видишь ли, сын! - Рыжок-старший, наконец-то отдышался и пришёл в себя. -Для попавших в Ад прошло время молитв. Они теперь уже не могут обращаться к Богу с просьбами, ибо ранее они сами добровольно отвергли и Его Самого, и Его помогающую силу. Теперь только молитвы людей, ещё живущих в земной жизни или уже находящихся в Раю, могут оказать здешним обитателем помощь и дать облегчение страданий. - И как же ты теперь? Неужели ты вечно будешь сидеть в этой щели и даже не иметь возможности молиться? - Знаешь, сын! А я всё равно молюсь, хоть и без надежды на ответ. Ты же видишь, Бог слышит твои молитвы здесь, а, значит, слышит и мои. Разница в том, что твои молитвы Он принимает, а я потерял на это право. Быть может, Он когда-нибудь и смилуется надо мной, ещё один шанс у меня может появиться. - Что это за шанс, папа? Я могу тебе чем-нибудь помочь? - Можешь, сын. Если благополучно выберешься отсюда, молись за меня, чтобы Господь меня простил и освободил от этого места мучения. Мы здесь все находимся до определённого времени, до окончания времени земной цивилизации. Когда придёт это время, Бог может дать кому-то из здешних обитателей возможность перейти в более спокойные места. Но для этого, помимо их собственного желания, нужна жертва со стороны любящих их людей. - Какая жертва? - Жертва молитвы, жертва милостыни, жертва добрых дел, совершаемых в память об ушедшем сюда, жертва любви. Как в земной жизни, если человек сидит в тюрьме за долги, то близкие могут заработать денег, покрыть его долги и тем самым выпустить его на свободу. Страшно, что не у всех есть такие близкие, которые захотят отрабатывать твои долги перед Богом. - У тебя теперь есть, папа! - Спасибо, сын! Это значит - спаси тебя Бог от этого места! - Я понял, папа! Мне бы только теперь выбраться отсюда и найти Маринку! Где же теперь мой Ангел Хранитель?! - Я здесь, Димитрий, - Вестник-Ангел стоял у Димона за спиной. - Здравствуй и ты, Сергий! - Здравствуй, Ангел Божий! Как ты похож на моего бывшего Хранителя! Где он сейчас? - Он молится за тебя, Сергий, он помнит тебя и всех, кого он опекал в их земной жизни, и молится за всех. Сейчас он опекает недавно окрещённого младенца. - Мне жаль, что я пренебрегал им и его подсказками, хотя некоторые из них я ощущал очень явственно! Дима! Ты слушайся его, - отец указал Димону на Ангела Хранителя, - он самый верный и надёжный друг! - А как мне слышать тебя, Вест... Ангел? - Я научу тебя этому позже. Нам пора идти, мы можем опоздать к Марине. Сейчас я дам тебе оружие, с помощью которого ты сможешь защититься от любой здешней нечисти. - Волшебный меч? - воскликнул обрадованный Димка.
- Вроде того, - улыбнулся Ангел, - оружие непобедимое, крестное знамение. Сложи пальцы вот так, - Ангел сложил первые три пальца щепотью, - а эти два прижми к ладони. Димка повторил перстосложение, как показал ему Ангел. - Теперь приложи первые три пальца ко лбу, к животу, к правому плечу, затем к левому и произнеси: «Во Имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!» Димка сделал так, как сказал ему Ангел. Едва он закончил осенение себя крестным знамением с произнесением имени Божьего, как в воздухе перед ним, прямо по траектории движения его руки, вспыхнул светящийся ослепительными искорками огненный крест, который пронизал его теплом и светом и словно вошёл в его душу. Весь Димон, от корней волос до кончиков пальцев, вдруг осветился каким-то необычным сиянием, как будто он был стеклянным и внутри его зажгли яркий светильник. - Ничего себе! - воскликнул поражённый Димон, дивясь исходящему от него свету. - Сейчас, Дима, ты видишь воочию, что происходит с душой человека, когда он осенит себя крестным знамением. В земной жизни среди грубой материи земного мира духовные явления обычно остаются невидимыми, - сказал Ангел, - а теперь осени крестным знамением выход из пещеры! - Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! -торжественно произнёс Димка, начертав в воздухе знамение креста по направлению к выходу. Вспыхнувший в воздухе огненный крест, увеличиваясь в размерах, пронёсся по воздуху наружу из щели выхода. Тотчас оттуда раздался негодующий вопль, исполненный боли и ненависти, и какая-то тёмная многощупальцевая масса кувыркнулась вниз. - Выход свободен! - сказал Ангел Хранитель. - Теперь ты убедился в силе данного тебе оружия? - Ого! Ещё как! - воскликнул Димон. - А папа может также защищаться? - Нет, - ответил Ангел, - он бессилен против зла, которому добровольно предал себя во власть. Его счастье ещё в том, что сестра его бабушки, твоя двоюродная прабабушка, была монахиней необыкновенно смиренной и молитвенной, сподобившейся в 1918 году мученического венца от Господа за исповедническую кончину от рук богоборцев-большевиков, расстрелявших вместе с ней всех насельниц её скита. По её ходатайству, твой отец избавлен от участи находящихся там, - Ангел показал рукой на котлован, - и до Окончания Времён определён пребывать в этой пещере. Собственно, и ты получил возможность обретения такого исключительного опыта пребывания здесь по её заслугам перед Господом. - А я смогу увидеть её? Как её зовут? -спросил Димка. - Монахиня Анна. Ты встретишься с ней в своё время, если будешь стараться подражать ей в вере и делах любви. Прощайся с отцом, нам пора. - Папа! - Димочка! Отец и сын обнялись в первый и, по всей видимости, в последний раз. - Молись за меня, сын! - И ты молись, папа! Я верю - Бог слышит тебя! - Прощай! - Держись, папа!
Ангел и Димка вышли из пещеры на карниз. Вокруг входа, словно туманная дымка, висело облачко посверкивающего искорками рассеянного света. - Это благодать Духа Божьего, сила, которую Бог даёт призывающим Имя Его, -объяснил Димону его Хранитель, - теперь иди по карнизу за мной и постоянно повторяй про себя Иисусову молитву. Если какая-нибудь нечисть всё же попробует напасть на тебя, осени крестом сперва себя, затем нападающего. Пошли! Они двинулись в путь по тонкой крошащейся кромке карниза. Димка, не переставая, твердил про себя: «Господи! Иисусе Христе! Помилуй мя!». Иногда он изменял окончание молитвы на: «Помилуй моего папу!» или «помилуй Маринку!» Вскоре он обратил внимание на то, что продолжавший светиться внутри него мягкий ласкающий свет начинал тускнеть, когда, отвлекшись на преодоление сложного участка карниза или оглядываясь по сторонам, он переставал молиться. В эти моменты периодически вылетавшие из глубины котлована отвратительные твари дерзали подскакивать к нему особенно близко, и Димону приходилось лихорадочно открещиваться от них. Имя Божье, соединённое с крестным знамением, каждый раз опаляло мерзких монстров и отшвыривало их обратно в адскую пропасть. Так они шли какое-то время по кромке карниза, молча и сосредоточенно преодолевая опасный путь. Наконец кромка стала постепенно расширяться, ноги увереннее становились на окрепшую массу скалы, страшный котлован справа начал сужаться. Ещё немного, и он остался позади вместе со всем наполнявшим его адским кошмаром. Ангел с Димоном вступили в чащу дремучего леса. - Скажи, Ангел Хранитель! Почему Бог так помогает одним людям и не помогает другим? - Бог, Дима, предлагает свою помощь всем одинаково. Только одни принимают её, а другие отвергают. Соответственно, и результаты жизни у всех тоже разные. Тех, кто принял в себя Божью любовь и последовал за ней, ты видел со смотровой площадки в Нижних Долинах. Тех, кто отверг Бога и Его любовь, ты видишь здесь, это был их свободный выбор. - А как понять, что отношение Бога к нам по-настоящему есть любовь? - Ты считаешь, что ты любишь Марину? - Да, теперь я ещё больше понимаю, что я её действительно по-настоящему люблю. - Ты пошёл на огромный риск ради своей любви к ней. А если бы пришлось за неё отдать свою земную жизнь, ты бы отдал? - Отдал бы. - Почему? - Потому, что я её люблю! - Вот и Бог поступил так же. Он воплотился в человеческое тело и отдал себя на страшную мучительную смерть на кресте, чтобы выкупить таким образом из рабства смерти всех людей. Потому, что Бог любит всех. Потому, что Он и Сам есть - Любовь! - Это Иисус Христос? - Да, Иисус Христос! Они помолчали. - Скоро мы выйдем из этой «Долины ужаса»? - спросил Димон. - Скоро мы найдём Маринку? - Будем надеяться, что Бог поможет тебе выбраться отсюда поскорее, - ответил Ангел Хранитель, - но ты ещё не завершил миссию, которую избрал в виртуальном мире, и не сможешь продолжать путь, пока не закончишь этот этап своего странствия. Я должен на время оставить тебя. Иди прямо, непрестанно молись и ничего не бойся. Помни, что пока с тобой Божья благодатная сила и оружие Креста, никто не сможет причинить тебе вреда. До встречи! Ангел исчез. Димон остался в одиночестве. Следуя направлению, указанному Ангелом, он пошел дальше во всё сгущающуюся темноту чащи. Вскоре он убедился, что его одиночество отнюдь не было полным. Какие-то тени мелькали вокруг него, какие-то существа перепрыгивали с ветки на ветку у него за спиной, шевелились в густых папоротниках, следовали за ним в отдалении. Однако Димон не смущался их присутствием и не испытывал страха. Молитва непрестанно повторялась им с неослабевающим вниманием, мягкий свет внутри его, казалось, согревал и придавал Димону сил, спокойная уверенность не оставляла его ни на миг. Громадный лев внезапно выпрыгнул на тропинку перед Димоном, разверз пасть со страшными клыками и исторг леденящий душу грозный рык. Поражаясь собственному спокойствию, Димон осенил себя крестным знамением, затем так же перекрестил грозного хищника: «Во Имя Отца, и Сына, и Святого Духа!» Димка даже не удивился, увидев, как кровожадный царь зверей вдруг рассыпался на его глазах какой-то серой пылью. Гигантские змеи посыпались на Димона со всех сторон с окружающих его деревьев, шипя и разевая зловонные рты с направленными на него сочащимися ядом зубами. От знамения Креста и Имени Божьего все эти пресмыкающиеся гадины растеклись мутными лужами.
Толпа дикарей, разукрашенных какими-то фантастическими татуировками и пирсингами, с воем и криками окружила Димона, тыча в него всем многообразием колющего и режущего туземного оружия. И снова молитва и Крест Господень испепелили вражескую силу, дымом разлетевшуюся по чащобе. - Как хорошо, что есть Бог, - подумал Димон, продолжая идти по еле заметной тропинке, - как хорошо, что Он такой сильный и так защищает нас от всех врагов! Как хорошо, что я наконец-то о Нём узнал! Неожиданно лес закончился, словно распахнувшись и выпустив из себя Димку, слегка зажмурившегося от внезапного яркого света, нахлынувшего на него. Перед ним была стена. Высокая, не меньше двухсот метров в высоту, гладкая, как зеркало, холодная серая каменная стена. Вправо и влево от площадки, на которой стоял Димон, простирался лес, вплотную примыкая к стене. Димон ещё раз огляделся вокруг - с трёх сторон мрачная лесная чаща, с четвёртой -стена. Тупик. Выхода из долины нет. Что делать? Димон даже слегка растерялся. Он думал, что в конце долины найдёт какую-нибудь дверь, портал, люк какой-нибудь, в общем - выход. А выхода не было. Была небольшая полянка, стена леса и стена из камня. Неужели надо опять возвращаться в лес и искать другой путь выхода из него? «Иди прямо, молись и ничего не бойся» - вспомнил он слова Ангела. Он и шёл прямо, молился, не испытывал страха и пришёл сюда... - Опа! - Димон посмотрел на себя, -внутренний благодатный свет в нём почти погас, лишь тускло вспыхивали порой отдельные искорки. - Я перестал молиться! - Господи! Прости меня, я забылся! Господи! Помоги мне, я растерялся и не знаю, что делать! Господи! Научи меня, что мне делать, чтобы отсюда выбраться! Господи! Иисусе Христе! Помилуй мя! - потекла из Димкиного сердца горячая молитва. Что-то белое, живое и шелестящее возникло справа в поле его бокового зрения. Димка повернул голову и улыбнулся. Стая белых, сверкающих голубей окружила его, мягко воркуя и овевая его взмахами почти прозрачных белых крыльев. Маленькими аккуратными лапками каждый голубь держался за длинный конец какого-то золотисто-голубого шнура, другой конец которого опустился прямо перед лицом Димона. Не совсем понимая происходящее, скорее интуитивно почувствовав, чем поняв умом, что надо делать, Димка обернул спустившийся к нему конец шнура несколько раз вокруг кисти правой руки и крепко зажал его в кулаке. Голуби сильно заплескали крылами и взмыли в высоту, вознося с собой уцепившегося за спасительный шнур Димона, не перестающего повторять: - Господи! Благодарю Тебя! Господи! Слава Тебе! Господи! Иисусе Христе! Помилуй мя! Полёт был недолог. Голуби вознесли его на высоту примерно двух третей отвесной стены и остановили свой подъём напротив невидимой снизу площадки-балкона с виднеющимся за ним тёмным входом. Димон встал ногами на этот балкон и отпустил шнур. Голуби вновь нежно заворковали, словно подбадривая Димона, овеяли его лёгким ветерком и взмыли ввысь. Проводив их взглядом, Димон огляделся. Прямо перед ним зиял темнотой глубокий, уходящий в неизвестность тоннель, из которого веяло холодом и каким-то тухловатым запахом, отбивающим всякое желание погрузиться в его темноту. Но деваться было некуда - позади пропасть, впереди тоннель. Димон вздохнул и перекрестился. Мягкое тепло прокатилось по нему с головы до пят. Он вновь сложил пальцы для крестного знамения и перекрестил вход в тоннель. Белый огненный Крест, вспыхнув во мгле, осветил мрачные каменные своды, покрытые какими-то странными изображениями полулюдей-полукозлов обоего пола, и, двинувшись в глубину тоннеля, скрылся за поворотом. Димка отправился за ним. То ли от страха, то ли ещё от чего молитва лилась из его существа сильным горячим потоком: - Господи! Иисусе Христе! Помилуй мя! Господи, помоги мне найти Маринку! Господи, защити её от этих поганых бесов! Господи! Дай мне успеть найти её, чтобы помочь ей! Свет, исходивший от Димона, мягко освещал пространство вокруг него на расстоянии в несколько шагов. Метров через двадцать он достиг поворота, за которым скрылось сияние Креста. Здесь тоннель разветвлялся на несколько коридоров, расходящихся в разных направлениях. - И куда теперь идти? - остановился в недоумении Димон. - Дай-ка попробую угадать! Вот этот коридор кажется пошире других, и пол в нём поровнее. Пойдём, посмотрим! Он двинулся в понравившийся ему коридор, который петлял, сужался и расширялся, делился на несколько рукавов, заканчивающихся тупиками или возвращающихся к своему началу. Проплутав в этом лабиринте какое-то время, Димка понял, что он вконец заблудился. - Что делать? - почти растерялся Димон. И тут же опомнился, заметив, что исходящий от него свет снова стал тускнеть. -Ну, конечно! - Господи! Прости меня, я слишком понадеялся на себя! Господи! Помоги мне! Господи! Ты Сам выведи меня отсюда! Его пальцы будто бы сами собой сложились для крестного знамения. - Господи! Укажи мне путь! Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! - Димка взмахнул рукой, и в темноте тоннеля вновь засияло ярким светом белое пламя Креста Господня, сразу же осветившее пространство. Сияющий Крест немедленно двинулся в один из проходов. Димка кинулся за ним, успевая держаться за его сиянием шагах в десяти-пятнадцати. Внезапно впереди, там, где только что просветило сверкающее знамение Креста, раздался вопль страха и какое-то человекоподобное существо шарахнулось к стене и забилось в выбоину около пола. Димон подошёл поближе. Его взору представился странный, уродливого вида человечек, напоминающий Гор-лума из «Властелина колец», застывший с выражением ужаса в маленьких злых глазках неопределённого цвета. Димон протянул к нему руку, чтобы помочь подняться. - Нет! - истошно завопил тот. - Не трогай меня, оставь меня в покое, не надо меня мучить! Димон сделал шаг назад.
- Да ладно, брат! Не бойся! Я и не думал тебя мучить, просто я тут немного заблудился. Прости, если напугал тебя, брат! - Не брат я тебе! - злобно и всё ещё испуганно огрызнулся «Горлум». - Я сам по себе! Мне никаких братьев не надо! Мне самому хорошо! - Ладно, ладно, извини, - примирительно сказал Димон, - сам, значит сам! Ты здесь давно обитаешь? - Тебе какое дело? Я сам знаю, сколько мне и где обитать! - Да нет, в общем-то никакого дела у меня к тебе нет. Просто я подумал, что если ты тут давно, то, может быть, все эти ходы знаешь и поможешь выход из них найти! - Ишь чего! Хочешь мной воспользоваться! Моим интеллектом и опытом! Сам ищи выход! Я сам ищу, и ты сам ищи! - Так ты его ещё не нашёл? - Ну и что! Я его уже почти нашёл! Ещё поищу и сам найду! А ты не примазывайся! Уходи и сам себе ищи! - Слушай, брат! - Димон вновь обратился к «Горлуму». - Если хочешь, пойдём со мной! Я верю, что меня Бог отсюда выведет, Он всё время меня отовсюду выводит. Надо только молиться Ему, просить о помощи, и Он обязательно помогает! Я это уже много раз на себе проверил, пойдём со мной, брат! - Я тебе не брат! - заскрипел в ответ уродец. - И не нужно мне никакого твоего Бога! Я сам себе бог! Не нужно мне помогать, себе помогай! У меня своя гордость! И свой ум есть и опыт, и никто мне не указ, что мне делать! Я сам сюда пришёл и сам отсюда выйду! Без всяких там богов... - Что-то сомневаюсь я в этом, - покачал головой Димон, - самому в эту хрень вляпаться несложно, я и сам также сглупил, а вот без Бога выбраться отсюда, похоже, нереально! Ну, как хочешь! А я с Богом пойду! Счастливо тебе, что ли... - Иди, иди с кем хочешь! А я сам! - и «Горлум» по крысиному шмыгнул в темноту. - Господи! Помилуй меня и его тоже, если можно... Господи! Будь со мной и выведи меня! Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! -Димка снова осенил крестным знамением коридор, сияющий Крест, вспыхнув, словно разорвал невидимую стену, и Димон оказался в том зале с гигантским экраном, из которого началось его последнее путешествие. Ангел Хранитель и бес-Тофик стояли перед экраном, ожидая Димона. Ангел приветливо улыбался. Тофик выглядел, словно бомж после милицейского «обезьянника» -мятым, мрачным и пришибленным. - Здравствуй, Ангел! - обрадовано воскликнул Димон. - Я выбрался! С Божьей помощью, - тут же поправился он. - Слава Богу! - ответил Хранитель. - Я верил, что ты сможешь найти правильный путь! - Спасибо! Или как правильно, спаси Бог? А что, Ангелу разве надо спасаться? - Скажи просто - слава Богу за всё! - Слава Богу за всё! - повторил Димон и перекрестился. - Хватит тут полиелейничать! - злобно прошипел бес-менеджер. - Всё-таки вы не в церкви тут! - Можно я его перекрещу? - повернувшись к Ангелу, спросил Димка. - Чтобы он тут, козлище, не шипел! - Не надо, Дима! - остановил Димона Хранитель. - Не сейчас! - Ладно, ладно! - огрызнулся Тофик. -Ещё не конец делу! Хоть вы теперь и грамот-ненькие стали со своей иллюминацией! - он покосился на продолжавший мерцать в Ди-моне свет. - Главное дело ещё впереди! - Пошли к Маринке! - решительно сказал Димка. - Хватит полоскать мозги, бесяра! - Вот теперь с удовольствием! Please! -бес, картинно изогнувшись в поклоне, взмахнул рукой и...
Грохот музыки обрушился на Димона, потоки яркого слепящего прожекторного света, мельканье лазерных лучей, шум и рёв огромной толпы. Словно финал чемпионата мира по футболу объединился в одном пространстве с какой-то очумелой бешеной дискотекой и концертом тяжёлого рока. Димон огляделся. Его окружала гигантская чаша не то стадиона, не то концертного зала, не то амфитеатра. Всюду на скамьях сидели, стояли, скакали, вопили, щёлкали вспышками фотоаппаратов, дудели в ду-делки и стучали в стучалки распалённые азартом зрители. Всё это сопровождалось ритмичным грохотом «рэйва», клубами разноцветных дымов, фантастической феерией световых эффектов. Что-то уже виденное недавно Димоном по ассоциации вдруг всплыло в его памяти. - Прямо как в «котловане», блин! - осёкся вдруг на последнем слове Димка. «Выпечка блинов» ощутилась им как нечто нехорошее, пачкающее душу. - Господи! Прости меня! В центре котлована-амфитеатра возвышалась громадная, ярко освещенная сцена-подиум. На ней в ослепительно шикарных нарядах, наслаждаясь ликованием толпы, неторопливо дефилировали длинноногие дивы, каждым поворотом плеча или взмахом ноги вызывая восхищённый рёв бесчисленных зрителей. Внезапно музыка стихла, дефиле остановилось, шум толпы приумолк. Через многочисленные динамики торжественно прозвучал хрипловатый голос невидимого ведущего: - Внимание, внимание! Демонстрация претенденток закончена! Верховное жюри Терминала единогласно признало победительницей конкурса, - тут ведущий сделал многозначительную паузу, - Марину Никифорову! Котлован взорвался рёвом, грохотом, визгом и аплодисментами, скандируя: «Ма-ри-на! Ма-ри-на! Ма-ри-на!» Девицы на арене расступились, образовав каре, в середину которого легко впорхнула красавица в сногсшибательном блестящем платье с пышными волнами отливающих перламутром густых каштановых волос. - Это чё, Маринка, что ли? - оторопело пробормотал Димон, не «въезжая» в происходящее вокруг. - Она, она! - подобострастно-злобно прошипел на ухо Тофик. - Хороша-то как! Настоящая Принцесса! - Согласно правилам Терминала, - гремел из динамиков голос ведущего, - победительница получает титул «Королева Терминала!» Рёв зрителей, сопровождаемый адской какофонией свистелок, гуделок и грохота-лок, на время заглушил слова ведущего. - И это ещё не всё! В случае подписания победительницей Акта Решения она сразу же получает контракт на съёмки многосерийного блокбастера в качестве исполнительницы главной роли с соответствующим гонораром! Новый взрыв эмоций толпы. - И это ещё не всё! При подписании Акта Решения победительница получает ключи от всего модельного ряда автомобилей «Май-бах», «Бентли» и «Ролс-ройс»! Снова рёв ликования.
- И это ещё не всё! При подписании Акта Решения победительница получает свидетельство о праве собственности на трёхэтажную беломраморную виллу! - рёв толпы. - Стоящую на собственном острове в лазурном море! - рёв усиливается. - И в придачу, двухсотфутовую яхту и собственный восьмиместный самолёт класса люкс! -толпу просто охватило безумие. - Итак! - вновь возобладал над шумом толпы голос ведущего. - Победительница конкурса всемирной красоты Марина Никифорова увенчивается короной «Королевы Терминала», состоящей из тысячи бриллиантов! - «тофики» в блестящих чёрных фраках вынесли и водрузили на голову Маринке сверкающий головной убор. - А теперь! «Королева Терминала» объявит о своём Главном Выборе! - в котловане воцарилось приглушённое гудение. - Марина Никифорова! Готова ли ты принять причитающиеся тебе как победительнице почести и подписать Акт Решения? Только тут до Димона окончательно стал доходить смысл происходящего. - Маринка! - зазвенел в повисшей над котлованом амфитеатра тишине напрягшийся до предела голос Димона. - Не верь им! Тебя обманывают, это бесы! Маринка удивлённо повернулась на звук его голоса, вгляделась в толпу и... узнала! - Димон! Хай! - в её голосе слышался восторг триумфа. - Ты тоже здесь! Приглашаю тебя сегодня на «пати» по случаю моей победы, на мой остров на виллу! Полетим вместе на моём самолёте! Трибуны вновь ожили, набирая силу звука. - Нет! Не делай этого! Это обман! - надрываясь, прокричал сквозь нарастающий рёв и шум холодеющий от ужасного предчувствия Димон. - Итак! - заглушая Димона и перекрывая шум толпы, прогремел голос ведущего. - «Королева Терминала»! Ты подписываешь Акт? Перед Маринкой на подиум вынесли изящный золочёный столик с лежащим на нём документом, оформленным в роскошную папку из дорогой кожи. - Нет! - потонул в рёве толпы хриплый стон Димона. - Да! - прозвенел радостным восторгом ликующий возглас Маринки. Трибуны забушевали. Маринка, изящно изогнувшись станом, поставила золотым пером свою подпись на разложенном перед ней документе. «Тофики» в чёрных фраках элегантно взяли её под руки и галантно повели куда-то за кулисы. Димка, схватившись за голову, рухнул на колени. - Итак! - вновь зазвучал над котлованом голос ведущего. - Новоизбранная «Королева Терминала» отправляется наслаждаться заслуженными ею благами! Её место и титул вновь вакантны! Претендентки! Приготовьтесь к новому дефиле! Шоу продолжается! Вновь загромыхала музыка, заревела толпа, длинноногие дивы вновь пустились в свой русалочий хоровод. - Ну вот и отличненько! - злорадно потирая когтистые лапки, проскрипел Тофик -теперь она наша! А то «слава, слава!» кому-то там! Славься Терминал!
Невозможно описать отчаяние, охватившее в те минуты Димона. Он словно оглох и ослеп, перестав видеть и слышать происходящее вокруг. Мысль о том, что его Маринка сейчас находится во власти мерзких тварей, которые причиняют ей страдания, разрывала его душу на части. Он представил себе, как несчастная девчонка, бывшая, по её мнению, на пике достижения своей мечты, купающаяся в славе и грезящая о шикарной жизни, вдруг оказалась лицом к лицу с изнаночной стороной Терминала и вместо фальшивого Рая обрела настоящий Ад. Горе Димона настолько придавило его, что он даже потерял способность заплакать и хоть тем облегчить свою душевную боль. - Хотите увидеть свою «Королеву»? -ехидный голос беса-менеджера вывел Димку из состояния болевого шока. - Да! Скорее! - вырвалось у Димона. -Где она сейчас? - Там, откуда вы недавно прибыли! В котловане «Долины ужаса»! Желаете посетить её вновь? - Да! За что вы её туда? - Не мы, не мы! - довольно захихикал Тофик. - Исключительно она сама! Сама выбрала, сама подписала, сама и получила плоды своего выбора! Как там в одной Книжице сказано: «...до неба вознесшийся, до ада низвергнешься!» Там, правда, это про городок один сказано было - Капернаум, но принцип везде тот же: захотел вознестись во славе человеческой, почести и божеское поклонение получать, продал за это душу? Получи в вечности унижение и попирание от всякой твари! А как это там происходит, вы уже сами видели! В котлованчике нашем! - Тофик залился мерзким хохотом. -Об этом и Хозяин ихний говорил, - бес мотнул мордой в сторону Ангела, - «всякий возвышающий сам себя унижен будет»! Книжечки надо было читать девочке-то вашей, книжечки умные, а не журнальчики модные, которые мы здесь для вас, дураков, редактируем! Тогда бы и не вляпалась она, может быть, так по-крупному! - бес снова закатился хриплым смехом. - Пошли к ней! - голос Димона был сух и жёсток. - Туда - всегда пожалуйста! Please! - Тофик топнул копытообразной ступнёй и... Димка оказался в самой гуще ужаса, царящего на дне котлована. Полумрак, плач и стоны, вопли страдания, рёв чудовищ, терзающих свои жертвы, окружили его, словно стена, сквозь которую не могло пробиться ничто живое, ничто светлое. Димка растерялся на мгновенье, оглушённый внезапно обрушившимся на него кошмаром. - Молись! - строго сказал Димону Ангел Хранитель, положив ему руку на плечо. -Молись изо всех сил! Иначе потеряешь рассудок! Димка встрепенулся. Бог! Бог всегда был с ним рядом! Бог не оставлял его! Бог не оставит его и сейчас! Только надо держаться за Него! Уцепиться за ниточку, за лучик молитвы и держаться за эту связь изо всех сил! - Господи! Помоги! Господи! Помилуй! Господи! Защити! Господи! Укрепи меня! Господи! Не оставь меня! Господи! Вразуми меня! Господи! Научи, что мне делать! Господи! Дай мне силу Твою! Господи! Спаси Марину! Господи! Иисусе Христе! Помилуй мя! Все силы Димоновой семнадцатилетней души сконцентрировались в этом молитвенном потоке, который почти видимым образом, исходя из его существа, пронзил густоту окружающего адского мрака и взлетел сквозь пространство и время куда-то в невидимые глазу выси к престолу Творца. И оттуда, словно сверкающая молния по ниточке громоотвода, снизошла по лучику молитвы в душу юноши благодатная сила Божья. Наполнившее всё существо Димона благодатное сияние достигло такой силы, что свет, исходящий от него, ослепил окружавших их адских монстров, и они шарахнулись в стороны от сияющей фигуры идущего по преисподней молодого пилигрима. - Вон она! - крикнул пригнувшийся Тофик, и отскочил в сторону, прикрываясь лапами от обжигающего его сияния благодати, исходящего от Димона. Жуткая картина открылась Димкиным глазам. Перед ним находилась неглубокая яма с плоским дном, вроде круглого бассейна, около пяти метров в диаметре. Сверху эта яма была перекрыта толстой железной решёткой так, что находящийся под ней человек не мог выпрямиться в полный рост и был способен передвигаться по дну только на четвереньках. Он и передвигался в ней таким образом, причём достаточно расторопно, то падая ниц, то перекатываясь на спине, то бросаясь боком из стороны в сторону, вынужденный увёртываться от увлечённо тыкающих в него палками и металлическими прутьями нескольких омерзительных тварей, визжащих и хрюкающих от удовольствия. Этим человеком, грязным, исцарапанным, в едва прикрывающих наготу обрывках некогда шикарного платья, была Маринка. Роскошная грива её густых блестящих каштановых волос превратилась в свалявшуюся лохмами паклю. Её заплаканные, расширившиеся от ужаса глаза были наполнены таким смертным отчаянием, что у Димона зашлось от жалости сердце и он вздрогнул, встретившись с ней взглядом. - Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! -полыхнувшее от руки Димона пламя Креста Господня разметало мерзкую свору Маринкиных мучителей. Словно стая воронья от брошенного в них камня, чудовища разлетелись на безопасное расстояние и расселись на удалении, продолжая с ненавистью наблюдать за Димоном. Димка навзничь упал на решётку. - Марина!
Она кинулась к нему снизу, прильнула через металл решётки, уцепилась в него лихорадочно сжавшимися руками. - Димочка! Миленький, родненький, спаси меня отсюда! Мне страшно! Почему они со мною это делают? Димочка! Ты пришёл ко мне? Ты спасёшь меня? Только не уходи! Только не бросай меня с этими тварями! Только не покидай меня! - Я не брошу тебя, Принцесса моя, дурочка моя! Я же специально пришёл к тебе из той жизни, потому что я люблю тебя! Я боялся сказать тебе об этом там, но теперь мне терять больше нечего и я рад, что могу хоть сейчас сказать тебе это! Я тебя люблю! - Димка! Придурошный! - Маринка впилась в Димона ошарашенным взглядом. - Ты что, ради меня умер? Ты покончил жизнь самоубийством? - Нет, всё было по-другому, я потом расскажу тебе! Ничего не бойся, либо ты покинешь это место, либо я останусь здесь с тобой и буду, как смогу, защищать тебя! Я не брошу тебя никогда, Маринка! Я люблю тебя! - Димка! - Маринка зарыдала, не выпуская из рук Димоновых плеч. Димка мягко освободился от её крепких объятий. - Подожди, Марин! - успокаивающе прошептал он ей. - Я сейчас, я здесь, я с тобой! -он поднялся с решётки. - Что я могу для неё сделать? - обратился он к Ангелу Хранителю. - Ничего! Ничего! - завопил, скорчившись и припрыгивая мерзкий бес-Тофик. -Она наша! Она наша! Она сама решила так! Она теперь в нашей власти! - Ангел мой! - не обращая внимания на вопли беса, спросил Димон. - Скажи, как друг, как я могу ей помочь, что для этого надо? - Христос подскажет тебе! Христос и твоя к ней любовь! Обратись к ним! - вид Ангела был светел и спокоен. - Я понял! - решение пришло к Димону мгновенно. - Христос уже подсказал мне, что делать! - Эй, Тофик! Я предлагаю тебе честный change! Обмен! Вы отпускаете Маринку и оставляете себе меня вместо неё! Ты понял? Идёт? - Что? - растерялся бес. - «Жертва замены»? Этого не было предусмотрено программой вашего посещения Терминала! - Я имею на это право? - обратился Димон к Ангелу. - Имеешь! - Ангел утвердительно кивнул головой. - Да, но только если это будет ваш Главный Выбор! - изумлённо проговорил Тофик. - Вы что, добровольно выбираете мучение в Аду? - Да, если это спасёт Марину! - И вы готовы подписать Акт Решения в замену на Договор Обмена? - Да, я готов!
- Но вас же ждёт вечное страдание! Причём намного более сильное, чем эта яма! Пожалейте себя! - Ишь, жалостливый нашёлся! - ухмыльнулся Димон. - Кончай базар, давай свою бумагу! - Ангел мой! - обратился он к Хранителю. - Отведи Маринку к Афанасию! Пусть он её научит молиться и жить с Богом! Пусть Бог не думает, что я от него отказался, просто я по-другому сейчас не могу, скажи Богу, что я люблю Его и благодарен Ему за всё! Прощай, мне было с тобой просто классно! - Ты сделал свой выбор, Димитрий! -Ангел повернулся к бесу. - Давай сюда Договор! - Нате, нате! - с ненавистью прошипел Тофик, доставая откуда-то и протягивая Димону лист бумаги. - Это точно правильный Договор? -спросил Димон у Ангела. - Если я его подпишу, Маринку сразу освободят? - Освободят! - кивнул Ангел. Димон взял лист Договора и протянутое ему Тофиком перо, обмакнул перо в подставленную ему чернильницу и широким росчерком поставил под Договором свою подпись. - Yes! Отпускайте, гады! - он повернулся к решётке. - Маринка! Ты свободна! Помни, что я люблю тебя! Ангел взмахнул рукой в сторону решётки, и она, словно взорвавшись изнутри, разлетелась по сторонам рваными кусками. Из ямы осторожно поднялась, боязливо озирающаяся, ошалевшая от всего происшедшего с ней Маринка. Она подняла на Димона свои светящиеся изумлением глаза. - Дима! Это правда? Ты спас меня? - Можно я её поцелую в последний раз? - повернулся Димон к схватившему его за руки бесу. - Нет! Угольки раскалённые целовать теперь будешь! Ты наш! - Нет, он наш! - возразил вдруг спокойно Ангел. - Он наш! И ты это знаешь, демон! Он исполнил заповедь и душу отдал за спасение другой души! Он пожертвовал своей вечной жизнью ради любви, и Христос дарует ему и его любимой ещё один шанс! Отойди от него, бес! - Будьте вы все прокляты со своей любовью! - исступленно завыл от бессильной ненависти Тофик. - Димка, Димочка! - Маринка бросилась к Димону и крепко обняла его. - Какой ты... красивый! - Да ладно! - смутился Димон, прижимая к себе Маринку. - Это ты красивая, а я так, рыжий... - Ты золотой! - прошептала Маринка, не отрываясь от Димкиной груди. Ангел подошёл к ним, обнял их обоих своими сильными и ласковыми руками, изумрудный плащ упал с его плеч открывая сложенные как у голубя белоснежные сияющие крылья. Ангел расправил их, и сияние этих крыльев разлилось вокруг, превратившись в широкий столп яркого света, устремившийся ввысь, сквозь окружающий мрак преисподней. Ангел улыбнулся прильнувшим к нему и друг к другу Димону с Маринкой, взмахнул крылами и взлетел, вознося их с собою в столпе неизреченного божественного света. Через мгновенье они уже стояли на Смотровой Площадке.
Помнишь, Димитрий? Когда мы были здесь в первый раз, тебе понравилась вон та римская вилла? - Ангел показал Димке на притаившийся в зелени пальм и кипарисов белый дом под красной черепичной крышей на берегу голубого озера. - И ты сказал, что не прочь поселиться там после перехода из земной жизни в Вечность! - Да, точно! Или вон в том рыцарском замке! - Димон показал на возвышающееся среди гор изящное строение. - Да, впрочем, неважно! Лишь бы здесь и с ней! - Он прижал к себе притихшую, задумчивую Маринку и осторожно поцеловал её в лоб. - Тебе нравится здесь? - Димка! Где угодно! Лишь бы с тобой! -она посмотрела ему в глаза. - Ты мне веришь? - Конечно! Ты любишь меня? - Дима! Я ещё не заработала, как ты, право произносить это слово, но скажу так, - она взяла в свои ладони его возмужалое, повзрослевшее от всего пережитого, загорелое лицо, - у меня не было, нет и никогда не будет более близкого, родного и дорогого для меня человека, чем ты! Это я знаю абсолютно точно! - и прижалась своей щекой к его щеке. - Ангел мой! Почему мы с тобой уже были здесь, а она ещё нет? - Димка повернулся к Хранителю. - Кстати! А у Маринки есть свой Ангел Хранитель? - Будет! Как только она примет святое Крещение! - ответил Ангел. - Нам вручают под покровительство человека с того момента, как он выходит из крещальной купели. - Так ты некрещеная? - удивился Димон. - Нет! Родители у меня неверующие, а бабушек, которые занялись бы этим, пока я была маленькая, у меня не было. А уже когда я подросла - ты сам знаешь мои бывшие интересы! О каком уж тут Крещении могла идти речь! Что же за дура я была! - вздохнула Маринка. - Потому она и не была здесь, а оказалась сразу в Терминале, некрещёным не показывают тех мест, куда они итак не смогут попасть! - Ангел ласково посмотрел на ребят. - Теперь вам пора возвращаться в земную жизнь! Постарайтесь прожить её так, чтобы вам не пришлось опять проходить весь ужас Терминала! Учитесь любить Бога и людей, молитесь Господу, а в остальном Он Сам вам поможет! Опыт у вас уже есть! - А вернувшись в ту жизнь, мы не забудем того, что с нами было здесь? - встревожилась Маринка. - Мы не забудем, что мы теперь значим друг для друга? - Всё, что вам будет полезно, Господь сохранит в вашей памяти! Главное, сами не растеряйте того, что вы приобрели здесь, в ежедневной мирской суете! И не забывайте о «тофиках», они будут преследовать вас в течение всей земной жизни, не поддавайтесь на их искушения! Помните, что они готовят людям в вечности! Помните и об оружии: молитве и крестном знамении, против которых они бессильны, - Ангел посмотрел на них с нежностью, - прощайтесь, ребята! Встретитесь там! Маринка с Димоном торопливо повернулись друг к другу. - Ты будешь меня любить и там? - Маринка широко раскрытыми глазами посмотрела в Димкины глаза. - Обещаешь? - Обещаю! - кивнул Димон. - А ты? - И я обещаю любить тебя! Всегда, что бы с нами там не случилось! - Маринка приподнялась на цыпочки и поцеловала Димона. Он ответил ей тем же. - Увидимся! - Пока! - Благослови вас Господь! - произнёс Ангел.
