Когда силой чудотворною
Огонь подземный разорвал
Меж горами степь просторную –
Хлынул волнами Байкал…
Вдруг утес – гора упорная
Преградила путь ему
И, как крепость непокорная,
Не пускала вдаль волну…
Но напряг он грудь свободную, -
С треском рушилась гора –
И по ней волно Открывается Байкал из окна вагона,
Синий, красный, золотой – древняя икона.
В этот миг, и в этот век,
В этот мир просторный
Он являет строгий лик – Спас Нерукотворный.
И тревожит и томит,
Словно весть о чуде,
Все что было,
все, что есть,
все, что с нами будет…

Помню я родины осень угрюмую,
Сере скалы, гранит,
Словно стоявших с какою-то думою
Пасмурных лиственниц вид.
В смутной дали облаками тяжелыми
Гор громоздились хребты,
Хмурясь вершинами темно-свинцовыми
Дикой полны красоты.
Бурного озера волны сердитые
Рвались титанами ввысь,
В пену жемчужную ветром разбитые,
На берег шумно неслись.
Этою ночью в погоду ненастную,
Стиснутый массами скал,
Ты проявил свою силушку властную
Дикий и чудный Байкал.

Источник

Ты знаешь, а в Байкале тоже живет змей.
Только ты поверить в это сумей.
Ты поверь и выплывет такой голубой,
Приголубь, и будет дружить с тобой.
Только как их, змеев, голубят,
Только как их подводных любят?
Я и знаю, а сказать не скажу –
К тому змею сама я в гости хожу.
Ну а ты не завидуй, что ж тут такого?
Ты возьми и придумай себе другого.

Опять я здесь на горном берегу!
Равнина вод безмолвием объята.
Лучи Луны, блуждая по песку,
Легко играют с отблеском заката.
Байкал горит вдали зари огнем,
У ног моих колышет темной сталью,
А ночь стоит за спящим сосняком,
Одевшись темно-синею вуалью…
Ты в жизни – все, вся радость для меня!
Пришел к тебе,
родная ширь –царица,
Забыть тревоги тягостного дня,
Мечтать и верить, плакать и молиться!

Весна.
Наконец-то и греет, и светит.
Весна.
На заборах - рыбацкие сети.
Весна.
Без особых примет и без красок.
Лишь чинят у моря худые баркасы,
И в воздухе пахнет смолою топленой,
И омулем свежим,
И почкой зеленой.
Весна.
Из тазов с голубою каймою
Хозяйки оконца старательно моют.
Мальчишки раздетыми бегают в классы.
О море рассказы.
О рыбе рассказы.

Источник

Вдоль Байкала и болота, и тайга,
Здесь мне каждая тропинка дорога,
Скалы серые любуются собой
Над лазурной,
Над байкальскою водой.
Вдоль Байкала и болота, и тайга,
Здесь мне каждая тропинка дорога.
И цветам, и каждой травке поклонюсь
Потерять Байкал – единственный,
Боюсь.

Оставьте нас вдвоем.
Мне хочется молчать.
Мне хочется вдыхать светлейшее дыханье.
Как горы на воде умеешь ты качать!
Как душу синевой умеешь отуманить!
Не пряча от небес монгольского лица
Глядишь в мои глаза светло и диковато.
…Лесная глухомань укроет беглеца –
здесь будет он рыдать,
седой и угловатый.
Колышется вода,
И трутся жернова,
И стелется к ногам дорога без усилий.
И стаи вещих птиц, слетев на дерева,
Мне сказывают вновь твои седые были.

Источник

Я волосы сушу на берегу.
Холодных брызг в них набросали волны,
И волосы байкальским ветром полны,
И солнце в них ночует, как в стогу.
Встречаем утро в бухте голубой.
На серых скалах дремлющие чайки
Срываются за первыми лучами,
Кричат, с разлету падая в прибой.
Скажите, неужели это я –
Задерганная бытом горожанка –
Гуляю здесь, где так свежо и жарко,
Где бесконечен праздник бытия?

…Четвертый час мы бьемся о туман.
Стоит туман, как белый истукан –
Над мертвой зыбью руки распростер,
Невольно замер в рубке разговор.
Не спит локатор – дальнозоркий глаз…
Мы здесь, как цепью, скованы сейчас.
Единой волей, чаяньем одним,
Спешит кораблик к берегам родным.
К родной душе торопиться душа,
Седым туманом вечности дыша.
Озерных духов в эту злую ночь,
Я вызываю, я прошу помочь:
Лучом звезды, что глазу не видна,
Родную душу высветить до дна,
Лучом любви хочу коснуться ран,
Да не разбиться о слепой туман.

По диким степям Забайкалья,
где золото роют в горах…” –
по праздникам песня такая
звучала в рудничных дворах.
А праздники круто справлялись!
Я помню: за нашим столом
Тоска и веселье, казалось,
Затянуты смертным узлом.
О, детства высокие страсти!
Бродяга, в наш дом загляни:
Твой путь одинок и опасен,
Тебе эти люди сродни.
Дадут тебе хлеба и водки,
Фуфайку, чтоб легче жилось…
Уйдешь ты тяжелой походкой
К Байкалу – в легенду, в мороз.
Легенда , печалью повита,
Вплелась в мои ранние дни.
Мгновенья забытого быта –
Звезда в черноте полыньи.

Необозримых вод могучий исполин,
Всегда в своих порывах бурный!
Скажи, откуда ты, природы дикий сын
Кто укрывается в тени твоих лесов,
На влажном дне твоем растущих?
Почто ты грозен так под грудой облаков
И в бурях над тобой ревущих?
Я принесу тебе на радостных крылах
Волшебницы – мечты с полей чужбины;
Пусть мне послышится знакомый глас в волнах
Твоей таинственной пучины!
Пусть оживляется под говор твой душа
Бесценной сладостью воспоминанья,
Как я на родине, под сводом шалаша,
Не знал сердечного страданья.
Так я, спокойствия лишенный, тосковал;
Уж дальний небосвод темнелся;
Все смерклось вкруг меня –
И ропотный Байкал
Между пустынных гор чернелся.

Источник

Ты знаешь, как пахнет багульник?
А мне отвечают:
-Чудак!
Байкальский багульник лиловый,
Да он и не пахнет никак.
-А эти цветы, на которых
заката июньского цвет?
мне отвечают сердито:
- Да нет у них запаха,
- Да ты наклонись на досуге
Над этим горячим цветком –
Он пахнет ромашковым детством,
Деревней, парным молоком.
Взгляни, забывая цитаты,
На щедрую эту красу!
Она отражается в стеклах
Очков у тебя на носу.

Источник